Поэт

   Сегодня День рождения Иосифа Бродского.

 Если бы мне  было двадцать, а ему немного больше, то,
  Я могла бы влюбиться в него такого:
  рыжего, злого, влюблённого в себя,
  не понимающего другого.Красивого, умного,
  немного смешного, живущего по законам Бытия иного.

 Я и узнала о нём, когда мне было немного больше двадцати. Мы  с мужем были на концерте барда ленинградца Клячкина. Он  спел удивительную песню " Пилигримы". Зал хлопал, а когда стих, кто-то в наступившей тишине крикнул: спойте ещё что-нибудь Бродского. И бард, усмехнувшись, сказал: Бродского? Я не знаю такого поэта. Муж, наклонившись ко мне, прошептал: его выслали недавно из Союза.
Как я ни пыталась потом, я не смогла найти ни текст песни, ни каких либо других стихов поэта.
Это стихотворение он написал в семнадцать лет.

Мимо ристалищ, капищ,
мимо шикарных кладбищ,
мимо храмов и баров,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима, —
синим солнцем палимы,
идут по земле
пилигримы.

Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты.
Глаза их полны заката.
Сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды встают над ними
и хрипло кричат им птицы,
что мир останется прежним.
Да. Останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным.
Мир останется лживым.
Мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
И, значит, остались только
Иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам.
И быть над землей рассветам...

Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

 И только в конце восьмидесятых я услышала по радио "Голос Америки", как читает он сам свои стихи. С тех пор я могу слушать только его или читать сама его стихи, естественно,подражая ему.
 А увидела я Бродского уже после смерти в девяносто четвёртом году. В газете были напечатаны его стихи и портрет. Портрет я аккуратно вырезала и храню до сих пор.

 Я не люблю вопрос: какое ваше любимое стихотворение?  Что-то нравилось вчера, а сегодня утром что-то другое. Почему-то хочется сейчас поделиться этим:
Песенка

Пролитую слезу
     из будущего привезу,
     вставлю ее в колечко.
     Будешь глядеть одна,
     надевай его на
     безымянный, конечно.

     Ах, у других мужья,
     перстеньки из рыжья,
     серьги из перламутра.
     А у меня -- слеза,
     жидкая бирюза,
     просыхает под утро.

     Носи перстенек, пока
     виден издалека;
     потом другой подберется.
     А надоест хранить,
     будет что уронить
     ночью на дно колодца.

Я много читала о нём. Исследования, мемуары, письма. У меня есть несколько его сборников.Первая книга, прочитанная о нём "Иосиф Бродский: Труды и дни" Составители Лев Лосев и Пётр Вайль, стоит у меня на полке рядом с портретами родных. Это твой родственник, - спрашивают израильтяне.
- Да! - отвечаю я. - Душевный.

    *****
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
    *****
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду...